Главная
Об институте
Направления
 исследований
Проекты
Научные
 семинары
Статистика
 и аналитика
Издания
Партнеры
Пресс-центр
Статьи
Комментарии
Пресса о нас
Карьера у нас

ЭС-2020

ЭС-2030

 
Старая версия сайта

Поиск  На главную  Карта сайта  Контакты

    Статьи - Тройной узел энергетического потенциала

В.В. Бушуев — Генеральный директор ГУ ИЭС
(Независимая Газета, 26.11.2008 г.)

Надо не слезать с нефтяной иглы, а с ее помощью шить костюм инновационной экономики

Не нужно объяснять, какое значение имеет для нашей страны понимание процесса ценообразования на мировом рынке нефти. «Россия – не единственная страна, руководство которой смогло на собственном опыте понять, что непредсказуемость цен на нефть – данность, с которой приходится считаться… Специалисты привыкли к тому, что надежно прогнозировать цены на нефть никто не умеет». Это – цитаты из только что вышедшей из печати книги Егора Гайдара и Анатолия Чубайса «Экономические записки» (М., 2008). Но, может быть, именно поэтому любые исследования и экспертные прогнозы в этой области всегда актуальны. Специалистами Института энергетической стратегии вот уже пять лет ведется мониторинг влияния различных факторов на конъюнктуру мирового энергетического рынка и соответственно прогноз мировых цен на нефть на среднесрочную перспективу. Результаты этого прогноза, сделанного еще в 2006 году, подтверждают реальные тенденции ценовой динамики (см. рисунок). Удивительно, но эксперты института смогли выявить влияние не только политэкономических факторов на нефтяные цены, но и естественнонаучных, если можно так сказать, факторов. В частности, удалось обнаружить объективно существующую цикличность в динамике нефтяных цен. Об этих исследованиях в беседе с корреспондентом «НГ-науки» рассказывает доктор технических наук, профессор, генеральный директор Института энергетической стратегии Виталий Бушуев.

– Виталий Васильевич, сегодня уже стало общим местом, рассуждая о перспективах развития нашей страны, говорить, что Россия – это энергетическая сверхдержава. Институт, который вы возглавляете, если исходить из его названия, как раз непосредственно и должен заниматься разработкой стратегии для такого уникального государственного образования. Тем более это актуально сегодня, когда в мире разразился финансовый кризис, когда цены на нефть упали больше, чем в два раза еще по сравнению с началом нынешнего года…

– Действительно, сегодня очень много эмоциональных восклицаний типа: «Ах, ах, случился мировой финансовый кризис, цены на нефть падают...» Но для того, чтобы понять закономерности этих процессов, нужно посмотреть на ситуацию с некоторых общих позиций. Мы занимаемся стратегией не только с точки зрения физической энергии. Мы пытаемся подойти к понятиям «энергия» и «энергетика» в более широком смысле.

– Когда говорят «энергия», я понимаю это как нечто, что можно измерить в джоулях…

– Это как раз – очень узкая трактовка. Это значит пытаться свести всю высокоценную энергию в единицы самой примитивной энергии – тепловой. На самом деле нужно понять разницу между потенциалом и так называемой потенциальной энергией (которая, по существу, таковой не является: потенциал – это потенциал, а энергия – это проявление, действие). Я противопоставляю энергию как действие потенциалу как возможности. А мы привыкли все это обозначать одним термином – потенциальная энергия.

– И что дает такое различение понятий?

– По крайней мере это – осознанная попытка ответа на вопрос: мы страна богатая? Если да, то чем мы богаты? Богаты тем, что лежит в недрах, тем, что население у нас образованное и интеллектуальное? Но интеллектуальный уровень населения – это вещь в себе. И до тех пор, пока эта «вещь в себе» не реализована, говорить о богатстве страны не приходится. Можно говорить только о потенциале страны.

Мы провели экспертную оценку. Оказалось, что стоимость всех запасов нефти и газа в России, готовых к экономическому использованию, приходящаяся на одного человека, – сто тысяч долларов. Меньше стоимости однокомнатной квартиры. На что с этим потенциалом можно рассчитывать – вопрос риторический… Другое дело, что сегодня именно этот потенциал наиболее эффективно используется (эффективно, в том смысле, что больше, чем остальные). Но это говорит только о сиюминутной ситуации.

Отсюда – практический вывод: хватит разговоров о том, что надо слезать с нефтяной иглы; надо не слезать с нее, а с ее помощью шить костюм! Причем шить костюм с использованием материала с большим потенциалом.

По нашим оценкам, стоимость энергетических природных ресурсов – это не более чем стоимость половины всех природных запасов: вода, лес, земельные угодья, воздух и тому подобное. И их стоимость будет расти быстрее, чем стоимость нефти и газа.

Я уж не говорю о таком потенциале, который мы пока не можем оценить в рублях, – потенциал территории, пространства. Поэтому стоимость этого ресурса – ландшафтного, природного, территориального – называйте, как хотите, – это серьезнейший потенциал для развития. Хотя, подчеркиваю, еще и не само развитие.

– Получается, что Россия – страна неактуализированных потенциалов.

– Правильно. Мы под актуализацией обычно понимаем то, что можно взять. Но как «взять», например, вулканы, которые у нас есть; как «взять» космический столб, который над Россией находится. Как этот энергический потенциал, который, по Гумелеву, рождает пассионарность этносов, населяющих нашу страну, использовать. Это, конечно, пока вещь в себе, но о ней тоже не надо забывать как о потенциале дальнейшего развития России.

Еще один фактор, о котором мы забываем: потенциал социальной организации.

Подход, разрабатываемый в нашем институте, как раз исходит из следующего положения. Есть три составляющие, примерно одинаковые по стоимости: природные ресурсы во всей их совокупности; человеческий капитал и капитал социальной организации, устройства общества. Потенциал как источник будущего действия я и называю энергетическим потенциалом. Поэтому в нашей трактовке человеческий фактор, природный фактор, социальный фактор – это энергетический потенциал развития.

– Какое это может иметь практическое значение? И как это может быть связано с пассионарностью населения?

– Все понимают, что мы живем в объятиях Солнца. Солнце оказывает на нашу жизнь те естественные воздействия, которые определяют как важнейший внешний фактор многое из того, что мы наблюдаем в действительности.

Вот, например, мы говорим: у нас появился лидер, который нас ведет туда-то. Но лидер только тогда становится лидером, когда он понимает естественный, космический, если хотите, пульс жизни. Когда он понимает, что население возбуждено этой дополнительной солнечной энергией, и только в эти моменты времени он своими целевыми установками направляет этот энергетический потенциал масс в нужном направлении.

Если бы в 1928 году, когда в СССР была критическая ситуация – голод, крестьянские восстания, когда у народа был пик возбуждения, вызванный повышенной солнечной активностью, если бы в тот момент руководство страны не предложило линию на индустриализацию, то советской власти бы не было, ее просто смело бы. Но именно в этот период времени руководство страны умудрилось направить энергию в нужном направлении, и мы получили изумительные результаты.

Антипример. 1989 год. Пик солнечной активности. У населения возбуждение необыкновенное. Партия, КПСС, растерялась, не знала, куда направить народ. И все силы народа, вся энергия, ушла на разрушение. Не Ельцин разрушил Советский Союз, а Солнце. Солнце, вернее, закономерности его функционирования, не понятые нашими демагогами (то есть водителями народа – в буквальном переводе с греческого) и не предложившими в этот момент конструктивный выход.


Объем торговли фьючерсами на Нью-Йоркской товарной бирже,
млн контрактов.
Источник - NYMEX.

– Виталий Васильевич, в этой связи расскажите немного подробнее о ваших исследованиях зависимости цен на нефть от солнечной активности.

– Энергия, «накаченная» в население солнечной активностью, требует своего выхода. 80% всех мировых войн начиналось в моменты, когда наблюдались пики солнечной активности. Значит – военно-политические события возбуждены энергией Солнца. Солнечная активность оказывает влияние на все процессы – военные, политические, социальные, экономические…

Когда я показал министру промышленности и энергетики РФ Виктору Христенко статистику, из которой однозначно следовало, что все ценовые всплески на нефть были связаны с периодами солнечной активности, и это совпадало с пиками военно-политических событий, он сказал: «Я не понимаю, как Солнце влияет на цены на нефть. Но я прекрасно понимаю и согласен, что всплески цен на нефть обусловлены военно-политической активностью». То есть он согласился со второй частью моего тезиса. Но все дело как раз в том, что военно-политические события обусловлены солнечной активностью. Мы и пытаемся сейчас понять, как солнечная активность влияет на настроение нефтяных трейдеров. А ведь трейдеры – это та же толпа.

Казалось бы, совершенно случайное явление: почему именно сегодня произошел финансовый кризис? Ничего случайного нет. Все кризисы повторяются через десять лет, это – циклическое явление.

– Но, насколько известно, сейчас мы живем в период спокойного Солнца.

– Действительно солнечная активность и процессы аккумуляции энергии очень тесно коррелируют на пиках. Но, оказывается, они очень хорошо коррелируют и на минимумах солнечной активности. То есть мы имеем процесс с двойной частотой. Когда мы заметили это и стали учитывать в своих расчетах, то получилось что пики ценовых всплесков на нефть идут с двойной частотой.

– Другими словами: за один солнечный цикл – два ценовых всплеска на нефть.

– Да. Правда, эти пики немножко несимметричны. И не надо пытаться интерпретировать это так, что, как только солнышко «чихнуло», это скажется и на конкретном индивидууме. А вот на общем энергетическом восприятии масс это скажется несомненно. В том числе на поведении нефтяных трейдеров. И этот факт уже позволяет создать не просто абстрактную математическую модель поведения трейдеров, а математическую модель, которая имеет под собой физическую основу. Она, эта модель, учитывает и ресурсные вопросы, и военные вопросы, социальные, политические.

В итоге мы пришли к осознанию, что все проявляется через психологическую трансформацию всех этих факторов в головах трейдеров. В любой другой момент времени, не связанный с активизацией Солнца, любые заявления – военные, политические – не оказывают такого влияния на поведение цен на нефть. А в период массового психоза малейшее замечание может вызывать резкие всплески.

– Кстати, цены на нефть ведь подскочили не вчера. Они начали расти с 2004 года. Но все спокойно относились к этому. В США, например, еще в 2006 году росли продажи джипов и цены на топливо не особенно волновали покупателей автомобилей.

– Когда мы говорим о высокой солнечной активности, мы говорим о периодах, о периодичности. Но когда мы возвращаемся к понятию величины этого всплеска цен, то здесь величина определяется тем, что деньги сами стали товаром. (А ведь, казалось бы, Солнце светит более или менее одинаково, значит, и цена на нефть должна была бы быть примерно одинаковой.) На самом же деле «происходит глобальная переоценка стоимости всего, и в первую очередь денег». Если раньше деньги были стоимостью товара, то теперь уже стоимость самих денег является новым фактором.

Три года назад Конгресс США разрешил пенсионным фондам участвовать в покупке нефтяных фьючерсов. Как только это было разрешено – цена на нефть полетела вверх, пенсионные фонды в США обладают очень большими средствами. Люди стали продавать нефть не ту, которая есть физически на рынке, а фьючерсы. Американцы не сумели, или не захотели, запретить продавать фьючерсы, не обеспеченные реальным товаром. Объем продаж фьючерсов в тысячу (!) раз превышал объем реальных сделок от продажи нефти.

Понятно, что при таком соотношении ценовой фактор перестал зависеть от спроса и предложения на нефть. Сейчас эта фундаментальная, классическая причина – баланс спроса и предложения – определяет только некую тенденцию роста цен. Если все понимают, что до 2050 года спрос на нефть всегда будет расти – за счет Китая, Индии или еще в силу каких-то факторов, – значит, долгосрочное вложение средств в этот рынок не приведет к полному обвалу. Поэтому и американские пенсионные фонды бросились на рынок фьючерсов. Это всегда будет достаточно надежным вложением денег.

Но стоимость товара (нефти) на рынке, если бы она определялась из реальных физических показателей (стоимость издержек и норма прибыли), была бы максимум 35 долларов за баррель. А еще в начале нынешнего года этот показатель составлял 150 долларов. Ясно, что разница – это рынок ожиданий, перетока валюты. Годовой объем валютных операций в мире равен 500 триллионов долларов, 90% из которых совершается с долларом, что в несколько тысяч раз больше объема рынка нефтяных фьючерсов. А поскольку валютный рынок был гораздо больше, чем рынок фьючерсов, то малейший отток денег с валютного рынка на фьючерсный приводил к огромным всплескам цен. Стоило только американцам показать, что хватит, что государство будет контролировать этот процесс, – цены на нефть тут же стали падать.

Если в 2009 году пассионарность населения схлынет, люди устанут от паники – все образуется. Солнце опять нам поможет успокоиться. Пока действия российского правительства к спокойствию не приводят. Как правило, оно действует неуклюже. Постоянные громогласные заявления о том, что нашей банковской системе ничто не угрожает, приводят только к тому, что у последнего самого спокойного гражданина появляется желание пойти в банк и снять деньги. Упорно твердить, что нашей банковской системе ничто не угрожает – это раскручивать маховик паники.

Главное – понять, как действуют естественные процессы в космосе, в жизни, на рынке… И действовать сообразно им.

 

 

109028, г. Москва, Яузский бульвар 13, стр. 3, офис 10. Тел./факс: (495) 698-5234.
Е-mail: ies2@umail.ru, guies@guies.ru
© Институт энергетической стратегии (ГУ ИЭС)