В.В. Бушуев Генеральный директор ГУ ИЭС
(УНИАН, 11.09.2009 г.)
В октябре ожидается визит в Украину российского премьер-министра
Владимира Путина, в ходе которого он встретится с премьер-министром
Украины Юлией Тимошенко. Службы премьера РФ заявили, что
повестка дня встречи предусматривает обсуждение “газовых
вопросов, брюссельских соглашений и бесперебойности транзита”.
Мы решили подробнее расспросить экспертов о газовой составляющей
части визита. (Читайте здесь: о будущем визите в российской
интерпретации; о скандале с российскими миноритариями –
держателями евробондов Нафтогаза, отказывающимися от реструктуризации
долга кампании; об обещании Газпрома не взымать с НАК штрафы
за сокращенные объемы закупки газа; о намерениях Газпрома
повысить цену газа для Украины в четвертом квартале 2009
года).
Владимир Сапрыкин, директор энергетических программ Центра
Разумкова:
НИКАКИХ ДОКУМЕНТОВ ПОДПИСАНО НЕ БУДЕТ
Газовая тематика будет занимать значительную часть переговоров
двух премьеров. Безусловно, разговоры об участии России
в работе украинской ГТС возникают каждый раз – перед визитами,
после визитов, в ходе визита – все последние десять лет.
При этом российская сторона знает, что наше законодательство
запрещает сегодня постороннее участие в работе ГТС: приватизацию,
концессию, аренду. Реструктуризация долга будет обсуждаться.
Но что касается российских держателей евробондов НАК, выступающих
против реструктуризации долга Нафтогаза, то я не думаю,
что их требования имели политический подтекст, потому что
в конечном счете их доля в долгах НАК минимальная.
Что касается кредита Украине, то разговоры об этом продолжаются
уже год, и они ничем не закончились. Думаю, кредита не будет.
По крайней мере, официальные должностные лица России выражали
большие сомнения в такой возможности.
Уже звучали обещания Миллера и Путина, что контракт не
будет выполняться в части наложения штрафных санкций. Россия
обещала и, скорее всего, не будет прибегать к штрафам как
в этом, так и в следующем году. Однако юридическая неоформленность
этих договоренностей оставляет возможность исков со стороны
Москвы.
В целом контракт и формула четко определяют правила ценообразования
в газовой сфере на текущие десять лет, поэтому в заявлениях
Миллера я не вижу ничего, кроме прогнозов. Максимум, на
что пойдет Россия во время этой встречи, – подписание документов
о неприменении штрафов. Хотя, думаю, никаких документов
подписано не будет.
Михаил Гончар, директор энергетических программ центра
“Номос”:
ОСНОВАНИЙ ПОВЫШАТЬ ЦЕНУ НА ГАЗ В ОКТЯБРЕ НЕТ
Что касается заявлений Миллера о повышении цены на газ...
Если речь идет о начале первого квартала 2010 года, то в
принципе это ожидаемо в связи с тем, что цена на нефть во
втором квартале 2009 года существенно выросла. Напомню,
что цена газа первого квартала в следующем году будет отражать
движение цены на нефть во втором квартале 2009-го. В соответствии
с той формулой цены, которую “нарисовали” в контрактах 19
января, так и должно быть. Но это справедливо только если
заявление касается цены на газ за первый квартал 2010 года.
Если речь идет о нынешнем четвертом квартале, то здесь цена
не должна существенно меняться (198 долларов за тысячу кубов),
даже должен немного снизиться. Поэтому, если говорят о росте
цены в четвертом квартале, то это лишь элемент давления
на украинскую сторону.
Что касается возвращения россиян к теме ГТС, то еще весной
с российской стороны звучали такие “прогнозы”. Якобы осенью
актуализируется тема газотранспортного консорциума. Эти
так называемые “прогнозы” отражали определенную программу
действий со стороны Газпрома. Думаю, в России рассчитывали
на то, что после длительного периода изнурения НАК “Нафтогаз”
и украинская сторона, так сказать, “дозреют” до консорциума.
А возобновление разговоров о газотранспортном консорциуме
преследует цель помешать реализации Брюссельских договоренностей.
Такой подход российской стороны запрограммирован, чтобы
показать европейским клиентам Газпрома, что есть, мол, и
другой механизм решения проблемы украинской ГТС, которая
якобы, как пытается представить Россия, как транзитный элемент
ненадежна.
Что касается реструктуризации долга НАК и предварительного
отказа от нее со стороны российских инвесторов... Я не могу
утверждать, что скандал с отказом реструктуризации еврооблигаций
– это один из сценариев Газпрома. Но исключать этого тоже
не нужно, просто необходимо все обстоятельно проанализировать.
Возможно, здесь берут верх определенные подходы миноритарных
держателей, желающих что-то свое на этом заработать.
Хотел бы сказать о еще одном аспекте. Конечно, будет реструктуризация,
страна будет рассчитываться, но давайте посмотрим, как были
потрачены привлеченные ресурсы. Принесли ли они пользу “Нафтогазу”
в те годы, когда выпускались евробонды? Или они были просто
размыты в нафтогазовском котле в интересах тех, кто им в
то время руководил?
В целом, в отношениях с Газпромом следует работать не как
просителям, а задавать другую парадигму. Показать, что Украина
была, есть и будет оставаться в группе крупнейших газпромовских
клиентов – таких, как Италия и Германия. И российский подход
должен быть одинаковым к Украине и к остальной Европы.
Евгений Минченко, директор Международного института политической
экспертизы (РФ):
ДОКУМЕНТЫ О НЕПРИМЕНЕНИИ ШТРАФОВ БУДУТ ОФОРМЛЕНЫ
На этой встрече будет обсуждаться дальнейшая работа по
реализации газовых контрактов. Есть определенная ситуативная
штука, связанная с уступкой Украине по неналожению штрафов
в этом году. Наверно, какие-то ситуативные документы подписаны
будут, чтобы в Газпром не пришла налоговая и не спросила,
почему недополучена прибыль. Хотя изменять сами контракты
не планируют.
Будут обсуждаться вопросы, связанные с Брюссельскими декларациями
и последующими заявлениями Тимошенко о том, что она хочет,
чтобы в реконструкции ГТС принимала участие Россия. Поэтому
хотелось бы узнать, что под этим желанием понимает Юлия
Владимировна.
Будет речь идти о возможном кредите Украине. Но, как известно,
на данный момент решение не принято.
А что касается повышения цены на газ, здесь все будет зависеть
исключительно от рынка. Можно по-разному относиться к тем
соглашениям, которые были приняты в конце года. Но хотя
бы зафиксирован четкий формульный подход, и соответственно,
цена на газ зависит от абсолютно объективных факторов, на
которые ни одна сторона повлиять не может. Оснований для
торга нет, потому что есть формула цены. И соответственно
есть формула на транзит. Поэтому есть определенный оптимизм
у Газпрома, что цены на газ в перспективе будут расти, а
так это или нет – увидим.
Маленький инцидент, когда российские держатели евробондов
отказывались от реструктуризации долга Нафтогаза, ничего
не означает, здесь ничего личного, это бизнес. Если бы у
меня кто-то одолжил несколько сот миллионов долларов, я
бы тоже не хотел их реструктурировать. Но, если есть готовность
к диалогу (а НАК такую готовность проявил), то честь ему
и хвала.
Виталий Бушуев, директор Института энергетической
стратегии (РФ):
ЯНВАРСКИЙ КОНФЛИКТ ПРИНЕС ГАЗПРОМУ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ
УБЫТКОВ, ЧЕМ ВЫГОД, КОТОРЫЕ ОН ХОТЕЛ ВЫТОРГОВАТЬ
Я не готовил переговоры премьер-министра, поэтому
не могу знать точно, о чем будут разговаривать... Но думаю,
что в принципе у Украины и России вообще не должно быть
каких-то болезненных вопросов. Вопросы ценовой, тарифной
политики возникают из-за неумения и нежелания вести переговоры.
Если выработать единые правила игры и строго ими руководствоваться,
то и проблем не будет возникать.
Поэтому для четкого диалога нужно решить следующее.
Следует отвязать цену на газ от цены на нефти, тогда ситуация
будет стабильнее, а мы сможем определить срок действия газовых
соглашений – на год они заключаются или на пять. А когда
есть привязка цены газа к нефти, то ежегодно будут шарахания,
споры. Нам пора договариваться по более принципиальным вещам.
Иначе то вы пугаетесь чего-то и поднимаете шум, то мы пугаемся.
Мы сами себя пугаем и раздуваем это кадило. Я говорю не
только об Украине, Газпром тоже ведет себя как слон в посудной
лавке. Я не хочу вдаваться в подробности, но нам следует
договориться о совместном участии в управлении и развитии
ГТС. Вы говорите страшновато вам? Но и мы зависим от Туркменистана...
Нам тоже страшно. А что делать? Жизнь такова. Когда мы начинаем
использовать трубу как рычаг давления, мы – для Туркмении,
Украина – для России и так далее, – это плохо. Потому что
мы живем в одном доме, и борьба за тактическую выгоду приводит
к большим неприятностям.
Январский конфликт с Украиной принес такие убытки
Газпрому, которые значительно больше того, что мы пытались
выторговать. Должно прийти понимание, что один раз следует
сесть и договориться принципиально.
|