А.И. Громов — заместитель Генерального директора по науке
(ж. "Итоги", № 33 (687), 10.08.2009 г.)

Нефти суждено подорожать — теперь это признают даже страны-импортеры

Главный экономист Международного энергетического агентства Фатих Бирол заявил, что мир скоро войдет в полосу нового, на сей раз нефтяного кризиса, который окажется тем глубже, чем быстрее будет восстанавливаться мировая экономика. Исследование более 800 нефтяных месторождений (три четверти всех мировых резервов) показало, что большая часть из них уже прошла свой пик производства. Между тем мировые экономики потихоньку выбираются из кризиса, и, стало быть, потребность в черном золоте если и не возрастет, то по крайней мере падать не будет точно.

Заявлениями о том, что на планете иссякает нефть, никого особо не удивишь. Но в том-то и штука: как правило, озвучивают их страны-экспортеры. Понятно, что подобные страшилки помимо прочего выполняют и вполне конкретную функцию: подогревают цены. Но на сей раз в набат бьет международная организация, объединяющая импортеров. МЭА уже говорила о таком сценарии развития событий летом 2007 года. Тогда, правда, называлась другая цифра - падение добычи на 3,7 процента в год против 6,7 нынешних. А такое ускорение темпов "усыхания" скважин уже серьезно.

Насколько точны данные МЭА? Ведь в настоящее время ОПЕК увеличивает добычу, равно как и российские компании. В июле даже был побит рекорд за последние пять лет: лидером месяца стала "Роснефть", а первого полугодия - "ЛУКОЙЛ".

Но вот что настораживает: по данным российского Центрального диспетчерского управления топливно-энергетического комплекса (ЦДУ ТЭК), объемы разведочного бурения за это же время сократились в среднем на 41,2 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Мин­природы России попыталось успокоить: мол, сведения ЦДУ основываются на отчетах по работе с уже открытыми месторождениями, тогда как в области поисково-разведочного бурения снижения показателей нет.

Но весь вопрос как раз и состоит в том, кто и как считает запасы нефти на планете. МЭА оценивает лишь коммерческие резервы. То есть ту нефть, которая может быть добыта немедленно на эксплуатируемых месторождениях и тут же поступить на рынок. Что же касается разведанных и вообще потенциальных запасов, то на ценовую конъюнктуру они практически никак не влияют. Еще год назад завкафедрой Тюменского нефтегазового университета Иван Нестеров говорил о том, что на Западе при прогнозировании учитывают запасы только категорий "А" и "Б", а в России - еще "С1" и "С2". Последняя, например, - это запасы, где не пробурено ни одной разведочной скважины. Что же до прироста добычи, то это явление временное, и к 2015-2020 годам Нестеров предрекает обвальное падение. Потому как для открытия новых крупных месторождений требуется по 3-3,5 миллиона метров поисково-разведочного бурения в год, около 300 новых буровых станков ("Уралмаш" выдает по восемь за год). Как пояснил "Итогам" исполнительный директор подразделения Upstream International концерна Shell Малкольм Бриндед, в целом мировой ТЭК испытывает трудности с сохранением уровня инвестирования в разведку и добычу. Например, в Мексике в прошлом году падение добычи составило 9,2 процента. Дело в том, что для насыщения рынка при условии роста спроса необходимо поднимать из недр так называемую трудную нефть. Новых крупных месторождений с высококачественными и легко извлекаемыми запасами в мире попросту не осталось.

Главный вопрос: какой должна быть цена, чтобы сделать рентабельной добычу "трудного" барреля? Как заявил "Итогам" зам­гендиректора по науке Института энергетической стратегии Алексей Громов, опасения экономистов МЭА понятны. С одной стороны, "цена на нефть уже давно не отражает реальной ситуации со спросом и предложением, а служит индикатором состояния мировой финансовой системы - ведь 90 процентов торгов на бирже проводится с "бумажной" нефтью (фьючерсами) и лишь 10 процентов обеспечены реальными поставками". Поэтому неудивительно, что система живо реагирует на любые новости. Однако, с другой стороны, по словам эксперта, "ситуация в России типична для кризиса - компании стараются выжать максимум из действующих скважин, чтобы покрыть свои текущие расходы, при этом сокращая инвестиции, дающие долгосрочный эффект".

Точнее, у наших нефтяников просто нет финансовых ресурсов, необходимых для освоения "трудной нефти". Та же ситуация характерна и для других нефтедобывающих стран. А значит, черное золото в обозримой перспективе будет дорожать. В условиях объективно ограниченного предложения любое увеличение спроса (например, со стороны Китая, демонстрирующего уверенные темпы экономического роста) толкает стоимость барреля вверх. Предсказание конкретных цен на нефть - занятие, конечно, неблагодарное, но в перспективе двух-трех лет прогноз МЭА о новом энергетическом кризисе имеет большие шансы на то, чтобы сбыться. Его финансовые последствия понятны: ослабление доллара, укрепление рубля и прочих "сырьевых валют".